– Убери свою вонючую ногу с моего лица!
– Ай! Майкл, ты мне сейчас руку сломаешь!
– Это не я!
– Слезь с меня!
Отец Теи усмехнулся.
– Берите ноги в руки, и марш ужинать.
– Пойдём…Нильс, да? – Обратился он ко мне, положив ладонь на плечо.
– Да.
– Пойдём, Нильс, я тебе как гостю положу самую большую тарелку макарон.
Не успели мы спуститься по лестнице, как сверху послышался грохот, и через секунду с двух сторон от меня оказалось по незнакомому мальчику.
– Меня зовут, Кай, – мальчик справа протянул мне маленькую ладошку.
На вид ему было не больше шести, но Тея говорила, что самому младшему из её братьев восемь. У Кая были большие серые глаза, круглое лицо и светлые блондинистые волосы.
– Я Нильс, – я пожал его руку.
– Ты друг Теи?
– Да.
– А со мной будешь дружить?
– Конечно, – куда я денусь?
Кай улыбнулся и побежал вперёд.
– Я Майкл, – хмуро кивнул мне мальчик слева. Ему десять, помнил я. Светло-карие глаза, маленький шрам на скуле и кучерявые светло-русые волосы.
Я улыбнулся ему, а он обратился к Тее:
– А чего ты нам про него не рассказывала?
Тея пожала плечами и ничего не ответила.
Когда мы сели за стол, подошли два старших брата. Джейкобу, родному брату Теи, скоро должно было исполниться семнадцать. Он был небольшого роста, но с очень широкими плечами и сильными руками. Он улыбнулся мне уголком губ и сказал своё имя. Лука, сводный брат, был выше Джейкоба почти на две головы, и младше на полгода. Он был худой, но жилистый с обыкновенными русыми волосами и отстранённым холодным взглядом. Мне он показался каким-то неприветливым, и я его даже стал немного побаиваться, но как назло именно он сел напротив меня.
Зато по бокам сели Тея и её отец, который без остановки что-то говорил, подшучивал над каждым и очень умело разряжал обстановку.
– А как вы познакомились? А то Тея нам вообще ничего не рассказывает. Пропадает целыми днями незнамо с кем и где…
– Ой, пап, хорош заливать. Я знаю, что Майкл с Каем за мной ещё на пятый день после знакомства с Нильсом проследили и всё тебе рассказали, – перебила его Тея.
– Неправда! – Вскрикнул Кай. – Ты не могла нас увидеть!
Майкл хмыкнул. Джейкоб улыбнулся, встречаясь со мной насмешливым взглядом.
– Что и требовалось доказать. – Кивнула Тея.
– Ну, единственное, что они мне сказали, это то, что ты гуляешь с каким-то мальчиком. Ни где он живёт, ни как его зовут, ни откуда он взялся, я не знал.
– Ну, теперь знаешь.
– Ты не сказала, как вы познакомились, – напомнил хмурый Майкл, который весь ужин сверлил меня подозрительным взглядом. Я ему явно чем-то не понравился.
Мы с Теей переглянулись. Она вопросительно вздёрнула брови, я пожал плечами, позволяя ей самой решать, что рассказывать. Про свой «геройский поступок» слышать отчего-то совсем не хотелось, а рассказывать тем более.
– Ну, Нильс мне помог спасти Дэстинеля от одних противных мальчишек.
Мне понравилось, как просто она это сказала.
Её отец улыбнулся мне.
– Да ты что? Значит, этот шалопай по твоей милости у нас по двору и дому теперь гуляет?
– Ну, значит, так. – Пожал я плечами.
– Ладно, не буду вас больше мучить расспросами, идите гуляйте.
Все дружно встали из-за стола и отнесли тарелки к раковине. Без толкотни и беззлобных обвинений в неуклюжести не обошлось.
– Пойдём в твистер доиграем! – Радостно заверещал Кай, который с трудом усидел на стуле, то и дело вскакивая и торопя других во время ужина.
– Это без меня уж.
– Ну, папа!
– Папа устал, и ему нужно немного поработать, да и мама скоро придёт.
Кай затопал ногами по полу.
– Нечестно!
– Я с вами и так три часа мучился Кай, нужно и меру знать.
– Ну, папа!
– Заткнись, – недовольно сказал ему Лука и ударил по затылку, проходя мимо в направлении лестницы.
– Ах, ты…! – Кай тут же забыл, что хотел играть в твистер, и, выбежав за старшим братом в коридор, вцепился ему в ногу и впился зубами в ткань его домашних спортивных штанов.
– Тея, пригляди за ним, пожалуйста, – не отворачиваясь от раковины и не видя происходящего, попросил отец семейства. – Он без тебя совсем от рук отбился.
Тея ухмыльнулась.
– Ангелочек, не правда ли? – Спросила она меня, выходя с кухни и с удовольствием наблюдая за развернувшейся в коридоре перед лестницей сценой.
«Ангелочек» рычал, визжал и лупасил кулаками и ногами старшего брата, а тот в свою очередь подставлял под град ударов ладони и хохотал, ещё больше раздражая и доводя мелкого до настоящего бешенства.
Майкл куда-то убежал и, кроме нас, за этой дракой недовольно наблюдал только Джейкоб, уже успевший подняться на половину лестницы.
– Прекрати, Лука, – наконец, крикнул он.
Лука бросил на него мимолётный взгляд и противно протянул, раздражающе ласковым тоном.
– Не волнуйся, эта малявочка мне ничего не сделает.
– Я не малявка! – Заверещал Кай. Он был уже весь красный и почти плакал.
Лука же продолжал противно скалиться.
– Ну, кто же ты тогда?
Мне это всё не нравилось. Я по себе знал, эту беспомощность и лютую ненависть, когда ты младше, ниже и не можешь ничем достать этого непробиваемого, до звона в ушах и зуда в ладонях бесящего «взрослого», который на деле, немногим старше тебя. Ещё пару лет назад, а то и меньше, я был на месте Кая, а на месте Луки был Алекс.
– Хватит! – Не в силах больше терпеть это, крикнул я.
Лука удивлённо взглянул на меня. В этот момент Кай, ослеплённый гневом, не обращая внимания ни на что вокруг, умудрился как-то извернуться и со всей силы залепил ему ногой в живот. Лука охнул, согнулся, и я увидел, как в его глазах зажёгся огонёк, который не предвещал ничего хорошего.
– Ах, ты маленький придурок! – Зло прошипел Лука и лёгким тычком под колени повалил Кая на пол. До этого он придуривался и шутил, теперь он был действительно зол.
В голове у меня набатом кричало: опасность! опасность! опасность!
Кай попытался встать, но Лука сел поверх него, вжимая в пол чужие ладони. Мелкий извивался, визжал и стучал ногами, пытаясь задеть ими спину брата.
– Лука, довольно уже! Сейчас раздавишь его! – Встревожено крикнул Джейкоб и начал поспешно спускаться вниз.
Я глянул на Тею. Она следила за всем происходящим, напряжённо закусив губу и сжав кулаки, но не говорила ни слова. Что это с ней такое?
Джейкоб схватил Луку за предплечье, пытаясь поднять.
– Отлипни от него уже. Тебе ведь не пять лет.
– Отвали! – Рявкнул ему в ответ Лука и выдернул руку. – Взрослый блин тут нашёлся!
Я уже шагнул вперёд, собираясь вмешаться, когда услышал хлопок входной двери.
Споткнувшись о чьи-то (вполне, возможно, мои) сандалии или кроссовки, вошедшая женщина простучала каблуками по паркету, тряхнула головой, отбрасывая со лба упавшую на глаза белокурую чёлку, и застыла, удивлённо уставившись на всех нас.
Первое, что я подумал, это то, что я хочу себе такую жену.
Она была безумно красивой. Белая с ажурными узорами блуза с короткой горловиной просвечивала, показывая тонкую шею, хрупкие ключицы и кожу под ними, завораживая и притягивая взгляд к тому, что было ещё ниже, прикрытое плотной тканью, и куда я раньше никогда не смотрел. От длинных красивых ног, спрятанных под ярко-синей юбкой до колена, невозможно было оторвать взгляд. Спроси меня тогда кто-нибудь, что в них было такого необычного и чарующего, я бы не смог ответить: это было необъяснимое желание, впервые вспыхнувшее во мне с такой силой и огорошившее меня абсолютно. Мне вдруг безумно захотелось подбежать к ней, расцеловать лицо, руки, грудь, стиснуть в крепких объятиях, уткнувшись носом в ключицы (до которых я, наверное, в силу своего роста ещё не мог дотянуться) и никогда не отпускать.
Когда первый шок (я не знал, как это ещё назвать) прошёл, я смутился до красных ушей и жара на щеках и поспешно отвернулся, столкнувшись взглядом с Теей. Краснеть дальше было уже некуда. В тот миг, наверное, даже мои мизинцы были красные как помидоры.
– И что здесь происходит? – Я услышал голос, словно сквозь толщу воды: так обычно я слышал голоса ребят, когда нырял в Голубом озере в поисках раков, которые по слухам там водились. И всё равно, несмотря на то, что почти не слышал его, отстранённо подумал, что голос у неё тоже чудесный.
– Лука меня обижает, мама! – Громко захныкал Кай и ударил брата в грудь, как только тот освободил его руки.
– Сам напросился, мелочь пузатая! – Бросил Лука, вставая на ноги и отталкивая руки младшего, когда тот снова попытался его ударить.
– Боже ж ты мой, Лука, ну когда ты, наконец, утихомиришься, а? Почему Джейкоб с Каем никогда не дерётся?
Женщина оперлась рукой о шкаф и по очереди сняла с ног туфли.
Лука сощурился.
– Когда этот придурок перестанет ко мне лезть, тогда и прекращу. А у него слишком маленький мозг для такого…
– Лука! – Мачеха Теи поджала губы, грустно смотря на сына.
Кай хотел что-то гневно воскликнуть, но Джейкоб остановил его, прижав лицом к своему боку и успокаивающе поглаживая по лопаткам.
Лука повёл плечами.
– Что Лука, да Лука… Будто я всегда во всём виноват.
– Конечно, ты не всегда во всём виноват, милый. Но ты старше.
Мать внимательно смотрела на него, всё с тем же немного укоризненным и печальным взглядом.
Мне показалось, что я наблюдаю за чем-то очень личным, не предназначенным для моих глаз, но я не мог заставить себя пошевелиться или оторвать взгляд от этой женщины.
Лука успокаивался на моих глазах. После пары отрывистых защитных фраз он расслабил плечи, подошёл к матери и обнял её, прижавшись лицом к её плечу. Она гладила его спину.
Я никак не мог понять, что сейчас произошло. Почему он успокоился? Почему она его не ругала, ведь он виноват? Почему Кай больше не кричит и не протестует, ведь он наверняка чувствует несправедливость по отношению к себе?
Почему я хочу оказаться на месте Луки?
Неожиданно мы столкнулись с ней глазами. Она тепло улыбнулась.
– У нас что, гости? А почему меня никто не предупредил?
Она мягко отклонила голову Луки, он отошёл, будто смущённо и даже растерянно потирая шею, бросил мимолётный взгляд на меня и отвернулся, быстрым шагом направившись к лестнице.
Я во все глаза уставился на приближающуюся ко мне мачеху Теи и не мог выговорить ни слова.
– Это Нильс. Мой друг, – представила меня Тея и больно толкнула локтём под рёбра.
Я криво улыбнулся.
– Привет, Нильс. Можешь звать меня Клэр, – она протянула мне свою красивую тонкую кисть.
Я неуверенно пожал её, надеясь, что у меня не потные ладони, и пребывая в растерянности оттого, что она сказала мне своё имя.
Наконец, опомнившись, сумел выговорить:
– Приятно познакомится, миссис…
– Клэр, – мягко улыбнувшись, кивнула мне она и …потрепала меня по голове.
Этот тёплый жест взрослого, который пытается понравиться и разрядить обстановку, стал для меня ведром холодной воды.
Чёрт возьми, мне тринадцать! И я…вполне уже взрослый, чтобы…Чтобы что?
Я поспешно уклонился от её руки, не думая, как это может выглядеть со стороны, и поспешно пробормотал, чуть ли не бегом припуская к куче с обувью:
– Уже поздно, меня, наверное, ждут дома.
– Ты далеко живёшь? Тебя проводить?
Я подумал, какая пропасть лежит между нами. Мать моей лучшей подруги. Дрожащими от испуга и стыда за свои мысли и желания руками я натянул кроссовки, не потрудившись даже вынуть загнувшийся под правую пятку задник.
– Не, мне здесь недалеко. До свидания!
Уже на полпути к дому я вспомнил вдруг, что ни разу не взглянул на Тею, не сказал ей «пока». Не смог я вспомнить и Кая или Джейкоба: в какой позе стояли, смотрели ли на меня, были ли там вообще или ушли наверх. В голове был сплошной туман. Мне было жарко, меня всего трясло, и неприятно болел живот, хотя я только что поел.
Зайдя в дом, встретившись глазами с взволнованной мамой, уткнувшись носом в пропахший тестом и картошкой фартук, я без остановки твердил себе: никогда больше не видеть её, ни за что не соглашаться идти к Тее вечером, когда она дома, никогда и ни за что!
Глава 4
– Мам, знакомься это Тея. Моя новая подруга.
Тея отчего-то жутко нервничала и без остановки теребила уголок юбки, которую я всё-таки заставил её надеть. Юбка была джинсовая и абсолютно новая, Тея её до сегодняшнего дня ни разу не надевала. Весь путь до моего дома она порывалась убежать и яростно убеждала меня, что это всё плохая идея и юбка ей мала. Но я крепко держал её ладонь в своей и буквально тащил на себе.
Мама улыбнулась, внимательно разглядывая мою гостью.
– Вот, значит, с кем ты теперь постоянно пропадаешь.
Я неловко кивнул и незаметно толкнул Тею в бок. Она заставила себя улыбнуться уголком губ и тихо пробормотала:
– Здравствуйте.
Я выдохнул.
– Проходите на кухню, я испекла пирог к чаю, – улыбаясь, проговорила мама, подталкивая нас в спины.
– С яблоками? – Зачем-то спросил я, хотя прекрасно знал ответ, потому что сам просил испечь маму именно этот пирог, мой любимый.
– Да, с яблоками, сынок. Тея, а ты любишь пирог с яблоками?
– Нет, то есть не знаю. Я никогда его не пробовала.
Тея теребила волосок у виска.
– Чудесно, вот и попробуешь.
Громко скрипнул отодвигаемый девочкой стул.
– Простите, – пробормотала она, словно обращаясь к столу, и поспешно села.
Я сел рядом. Мама разливала чай. Тея ерзала и всё никак не могла замереть. Когда мама отвернулась взять нож, я прошептал ей на ухо:
– Прекрати нервничать.
– Я не нервничаю, – яростно зашептала мне в ответ Тея. – Просто юбка неудобная.
– Попробуй привстать и разгладить вот так, – я попытался повторить движение, которое делали некоторые мои одноклассницы перед тем, как сесть за парту.
Тея с сомнением приподняла брови.
– Что? У нас так в классе девочки делают.
– Что-то не так? – Спросила мама, поворачиваясь и внимательно переводя взгляд с меня на Тею, жующую губу.
– Нет, – одновременно ответили мы и быстро переглянулись.
Мама принялась резать пирог. Пахло тестом и печёными яблоками.
Тея привстала и провела ладонями по юбке. Села. Поймав мой внимательный взгляд, кивнула и показала большой палец.
Через пару минут она уже с удовольствием уминала пирог за обе щеки.
– Ну, как? – Спросила мама, отхлебнув маленький глоток чая.
– Очень вкусно, – опять одновременно ответили мы с Теей.
Мама улыбнулась.
– Хорошо, рада, что вам понравилось.
Когда Тея доела пирог, мама спросила у неё.
– Не хочешь чего-нибудь рассказать о себе? А то Нильс почему-то скрывал тебя от нас, ничего не рассказывал…
Тея пожала плечами.
– Да, мне особо нечего о себе рассказывать. Ну, мне тринадцать лет. Я учусь в школе на Рострберской улице, это в соседнем районе.
– Который за заброшенным парком аттракционов? – Поинтересовалась мама.
– Да, там.
– А чем ты любишь заниматься? Какие у тебя хобби?
Тея заёрзала на стуле.
– Ну, я люблю всякие подвижные игры. Мы с Нильсом постоянно во что-нибудь такое играем...
– Ну, это в свободное время, летом. А вот в учебное время на какие ты кружки ходишь? – Перебила её мама.
– Ни на какие… – Пробормотала Тея.
– Как совсем ни на какие?
– Ну, я…
– Ну, ладно ничего. А что же ты тогда делаешь после школы?
– Ну, разное…
Теперь на стуле заёрзал я. Что с Теей происходит вообще? Она ж мне столько всего рассказывает, а тут два слова связать не может.
– Тея очень любит играть в футбол, – сказал я и получил больной пинок по голени под столом.
Постарался оставить лицо невозмутимым и мельком глянул на Тею: она была вся красная, и будто бы злилась.
– В футбол? – Переспросила мама.
– Да, нет, – улыбаясь пробормотала Тея.
– Да, – одновременно с ней уверенно сказал я.
Мы переглянулись. Тея, одними губами и прикрыв рот рукой с маминой стороны, прошептала: «Заткнись».
Мама растерянно улыбалась. Я непонимающе хмурился. Тея взволнованно теребила юбку.
– Понимаете, я просто… – Наконец, прервала затянувшуюся неловкую паузу Тея, и тут зазвонили в дверь.
– Ох, простите. Наверное, твой отец вернулся сегодня с работы раньше обычного, Нильс. Я сейчас.
Мама поспешно встала и пошла открывать дверь.
– Ты чего творишь? – Зашептала Тея, как только мама покинула кухню.
– Это ты чего творишь? – Яростно зашептал в ответ я.
– Я как раз ничего не творю, а пытаюсь себя нормально вести, а ты не вздумай говорить маме про то, что я люблю делать, а то она ещё запретит нам с тобой общаться.
– С чего это ей запрещать нам с тобой общаться?
– Да, ты сам подумай! Я тебе уже говорила, что я не похожа на нормальную девочку, когда твоя мама узнает…
– Привет, – на кухню прошёл папа.
Мы тут же распрямились, отодвинувшись друг от друга.
– Здравствуйте, – Тея вскочила со стула.
– Сиди, сиди. Ты Тея, да?
– Да, – садиться она не торопилась.
– Я мистер Ирвинг, – он протянул ей руку.
Она протянула в ответ. Её маленькая ладонь полностью поместилась в папиной.
– Приятно познакомиться, – улыбнулся папа.
– Да, мне тоже, – кивнула Тея.
– Привет, сынок. – Отец, обходя стол, потрепал мои волосы и присел напротив.
– Привет, пап, – я поспешил их пригладить.
Мама положила ему пирог и тоже села. Тея неуверенно и словно нехотя вернулась на свой стул.
– Ну, так на чём мы остановились? – Спросила мама.
Я, бросив на Тею красноречивый взгляд, громко и чётко произнёс:
– На том, что Тея очень любит играть в футбол, и играет лучше меня.
– В самом деле? – Отец удивлённо посмотрел на Тею, которая запустила пальцы в волосы, на секунду прикрыв глаза.
– Да, в самом деле. – Твёрдо повторил я.
– А скажите, пожалуйста, сколько времени? – Спросила Тея.
Отец бросил взгляд на наручные часы.
– Шесть часов, а что ты уже собираешься от нас сбежать?
Тея поджала губы.
– Да, мне нужно домой. Извините, приятного аппетита, до свидания.
– До новых встреч, – улыбнулся папа.
Я выскочил из кухни следом за Теей.
– Чего сбежать решила?
Она бросила на меня уничтожающий взгляд и, ничего не ответив, принялась надевать босоножки. Пока я искал кеды, которые мама зачем-то убрала, и пытался протиснуть в них будто за час выросшие ступни, Тея уже вышла из дома. Я захватил с вешалки её джинсовку и бросился за ней.
– Эй, ничего не забыла? – Крикнул я, догоняя.
Она не обернулась и даже ускорила шаг. Я добежал до неё и накинул на плечи джинсовку.
– А теперь объясни мне, что это сейчас было.
Она остановилась и резко развернулась ко мне.
– Если бы ты действительно хотел, чтобы я произвела на твоих родителей хорошее впечатление, то ты бы не стал говорить ничего из того, что ты сказал, а значит…
– Стой, стой, стой. Тебе не понравилось, что я рассказал, что ты любишь играть в футбол?
– Да. И мы оба знаем, что для девочки это скорее минус, чем плюс, потому что девочки, которые всем нравятся, обычно любят вязать, вышивать, готовить, шить и ещё кучу этих всяких «миленьких», – Тея показала пальцами кавычки, – занятий. А ты, я так понимаю, хотел просто показать родителям смешную подружку, чудную, – Тея зло улыбнулась, – не как все? Посмеяться надо мной, да?
Она тяжело дышала и обнимала себя за плечи. В её глазах плескались разочарование и злость. Страшный микс, который мне никогда бы не хотелось увидеть в её глазах, обращённых ко мне.
– Да, откуда ты это всё берёшь? – Не выдержал я и схватил её за плечи.
– Что за бред ты несёшь? Я не собирался выставлять тебя той, кем ты не являешься! Да, ты любишь футбол, войнушки, бои на палках, лазанье по деревьям, догонялки, «всякую мальчишескую чепуху», как сказали бы другие девчонки, но, чёрт возьми, именно поэтому я и хотел тебя познакомить со своими родителями. Ты не такая, как другие девчонки, поэтому я с тобой дружу, и тебе не нужно меняться, чтобы нравиться другим! Пойми уже, наконец!
Я почти кричал на всю улицу, из-за чего некоторые прохожие оборачивались на нас, но мне было плевать. Когда я сказал всё, что хотел, стало легче дышать. Будто сам воздух очистился и стал быстрее попадать в лёгкие.
Тея растерянно смотрела на меня, пытаясь переварить то, что я хотел ей сказать, а я молился, чтобы она всё поняла.
– Ну, а если бы твоей маме я не понравилась такой? – Наконец, тихо спросила она.
– Плевать, господи! Ну, и ладно! Не она ведь с тобой дружит, а я.
– Тогда зачем мы вообще знакомились?
– Просто мне уже надоело, что она постоянно просит меня вас познакомить, вот я и познакомил. Тем более что ты меня уже познакомила со своей семьей. Теперь все будут довольны.
– А зачем ты заставил надеть меня юбку? Я их никогда не ношу.
Я посмотрел на неё, почесал затылок.
– Слушай, извини. Я ступил, не знаю зачем... Просто почему-то решил, что так будет лучше. Но я был неправ! Пойдём к тебе, и ты снимешь эту проклятую юбку и наденешь то, что тебе хочется!
Я потянул её за руку, а она внезапно прильнула ко мне и вжалась лицом в моё плечо, а руками оплела спину. Я обнял её в ответ. Было тепло, странно, немного неловко. Не так, как когда я обнимался с друзьями или с мамой. Но и не так, как когда представлял себе объятия с её мачехой.
Внутри что-то приятно сжалось, и я стиснул её плечи изо всех сил, словно пытаясь срастись телами. Тея рассмеялась и попыталась выпутаться из объятий, я не дал. Она замолотила кулаками по моим плечам, скорчив недовольную рожицу, и напомнив Кая. Я тоже рассмеялся и, наконец, её отпустил.
И мы пошли переодевать её неудобную джинсовую юбку.
Глава 5
Спустя месяца два с начала учебного года, я неожиданно узнал, что Тея поёт в школьном хоре.
Когда она мне об этом впервые сказала, я ей не поверил.
Ну, сами подумайте: разве такие девчонки, как Тея поют в школьном хоре? Конечно, для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно для начала найти ещё хотя бы одну такую девчонку, как Тея, потому что я таких ещё не встречал, но всё же… Я бы скорее поверил, что она профессионально занимается футболом.
На мой хохот и заявление, что я ей не верю, она угрожающе скрестила руки на груди и страшно спокойно, но с гневно сверкающими глазами спросила: «А что, ты имеешь что-то против хора?». Мне ничего не оставалось кроме того, чтобы быстро замотать головой, и убедить её, что я абсолютно не против хора, а очень даже за. На этом разговор о хоре закончился, и мы продолжили охотиться на зомбаков в её любимой компьютерной игре.
Но я, конечно, не мог просто так взять и забыть об этом. Я думал об этом, когда мы гоняли на великах наперегонки, думал, когда кидались мокрыми после дождя листьями друг в друга, думал, когда играли в мячик, делали домашку, смотрели Железного человека, – в общем постоянно.
Однажды я не вытерпел и прокрался в её школу, чтобы своими глазами увидеть, что она на самом деле поёт.
Она стояла во втором ряду самой крайней. Я увидел её сразу, уж слишком её растрёпанная макушка выделялась среди всех этих зализанных девчонок и мальчишек. Они пели что-то о детстве. Какую-то приятную, светлую мелодию. Я её не знал, но сразу решил, что нужно спросить у Теи, как она называется, уж слишком она мне понравилась.
Тея стояла неподвижно, вытянув руки по бокам и немного запрокинув голову вверх. Её глаза светились каким-то незнакомым мне огнём: не яростным, как когда она злится, и не весёлым, как когда чему-то сильно радуется, а мягким и тёплым. Она была так увлечена пением, что даже не заметила, как я легонько приоткрыл дверь, подглядывая за ней одним глазом.
А я, замерев и почти не дыша, с интересом разглядывал ребят и прислушивался к песне. Вся эта небольшая группка дышала каким-то единством, и у меня создалось ощущение, будто я подглядываю за чем-то сокровенным, не предназначенным для чужих глаз.
Музыка всегда оказывала на меня сильное влияние. Как-то давно, в раннем детстве, мама, укладывая меня спать днём, поставила одно из произведений Шопена и очень испугалась, когда я расплакался. Я, конечно, сейчас об этом и не вспомнил бы, если она не вздумала однажды рассказать эту трогательную историю за ужином с гостями. Я был уже довольно взрослый и дулся на неё около недели. Стыдно-то как! Расплакаться от какой-то песенки.
Когда Тея и остальные допели, я поспешил скрыться. Сердце непривычно громко стучало в груди, а по телу бегали мурашки. Мне хотелось чего-то, но я никак не мог понять чего, и это порядком раздражало.
На крыльце школы я в кого-то врезался. Буркнув извинение, я хотел продолжить путь, но меня остановил знакомый голос:
– Здорово, Нильс. Давно не виделись, куда спешишь?
Я поднял глаза. Передо мной стоял Рик, мой бывший почти лучший друг. Через его плечи за спину тянулись лямки от футляра для инструмента.
Я обошёл его. Никак гитара?
– Привет, а ты что играешь?
Он удивлённо вскинул брови.
– А ты что, уже забыл?
Я пожал плечами.
– Раньше меня это как-то не особо интересовало.
– А теперь интересует? – Рик внимательно смотрел на меня в ожидании ответа, а я не знал, что сказать.
– А чего это ты вздумал со мной разговаривать? – Наконец, спросил я.
– Так это ты со мной разговаривать перестал, а не я с тобой. Променял нас на какую-то девчонку.
– Она не какая-то девчонка! – Неожиданно для самого себя вспылил я. – И вообще… Гораздо лучше вас.
– И чем же? – Рик насмешливо приподнял брови.
– Настоящий друг.
– А мы что же, не настоящие? Вроде живые, на потрогай, если не веришь. – Он стал совать мне в лицо ладонь.
– Да, отстань ты. – Я ударил его по ладони с громким шлепком. – Я в другом смысле.
– И в каком же интересно?
Я молчал и избегал его взгляда. Отчего-то хотелось уйти.
– Что так обиделся, что тебя не взяли тогда на море? Дуешься как девчонка!
Я схватил его за грудки.
– Сам ты девчонка! А я…я…
– Ладно, успокойся. – Рик выдрал свою кофту из моих пальцев. – Не знаю, как остальные, а я соскучился. Хватит дуться, возвращайся к нам.
Я внимательно посмотрел на него и тихо сказал:
– А я, если честно, соскучился только по тебе.
Это было правдой. Тея, конечно, классная, и во многом лучше моих прошлых друзей, но о некоторых вещах с ней всё-таки нельзя поговорить. Она ведь девчонка.
Рик ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
Я поспешил добавить:
– И то не сильно!
– Ну, так друзья? – Он протянул ладонь.
Я пожал.
– Друзья.
– Я загляну к тебе после музыкалки, а? Столько всего обсудить надо…Почти три месяца не общались.
– Считал? – Я улыбнулся.
– А то. – Рик сиял: его явно сильно обрадовало то, что мы снова друзья. – Ну, я побежал, а то препод ругаться будет.
И он взбежал по ступенькам в школу. Я проводил его взглядом и медленно побрёл домой.
Может и мне…в музыкалку пойти?
~
Рик, как и обещал, вечером зашёл ко мне. Мама сильно обрадовалась, увидев его: к Тее она так и не смогла привыкнуть. Накормила его супом, назадавала кучу вопросов, на которые Рику пришлось около часа давать подробные ответы, после чего мы, наконец, смогли подняться ко мне в комнату.
Рик завалился на мою кровать, подложив под спину подушку и сложив руки за головой, – совсем как раньше, – и устремил на меня вопрошающий взгляд.
– Чего? – Не понял я.
– Ну, я о себе твоей маме уже все новости рассказал. Твоя очередь.
– Ты что серьёзно?
– Абсолютно.
Я оседлал стул и почесал шею. Чего ему рассказывать-то?
Рик следил за мной глазами, затем тяжело вздохнул.
– Странно, я думал эта девчонка научила тебя нормально разговаривать.
– В смысле?
– В коромысле, блин.
Рик сел, оперевшись лопатками на спинку моей кровати, и переложил подушку на живот, сложив на ней руки.
– Ну, и как вы с ней познакомились?
– С кем?
– Дурак, ну, не беси меня…
Ладно, была не была…Я глубоко вздохнул, собираясь с духом.
– Я спас её с котёнком от банды Корика.
Рик несколько секунд пристально сверлил меня взглядом, а потом расхохотался.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно.
– Ну, ты герой…
– Ой, заткнись лучше.
– Ну, ладно, ладно. Это хоть того стоило?
– Ну, мы теперь друзья.
– И как оно?
– Нормально. С ней весело.
Рик странно посмотрел на меня и спросил:
– Познакомишь?
– Ну, могу попробовать, но не факт, что она захочет с тобой дружить.
– А с фига ли она не захочет со мной дружить? – Рик нахмурился.
– Ну, она не совсеми подряд дружит… – Неуверенно протянул я.
– Я что ли все подряд? – Рик явно начинал злиться.
– Ну, для меня, конечно, нет, но она то тебя совсем не знает.
– Так дружба для этого и нужна, чтобы лучше друг друга узнать.
Внезапно в дверь постучали, и внутрь зашла мама.
– Там к тебе Тея пришла, мне сказать, что ты занят?
Не успел я ответить, как Рик поспешно спустил ноги с моей кровати.
– Нет, нет, мы не заняты, пусть заходит. Втроём веселее будет, я ведь прав, Нильс?
Мне это всё не очень нравилось, но я согласно кивнул.
– Хорошо, мальчики.
Несколько секунд прошло в напряжённой тишине. Рик встал и начал медленно ходить от одной стены к другой, я покачивался на стуле, пытаясь представить себе реакцию Теи на Рика.
Наконец, дверь открылась.
– Привет, Нильс, твоя мама сказала, что у тебя гости.
Тея быстро прошла в комнату, не потрудившись аккуратно прикрыть дверь, отчего она закрылась с громким хлопком. Девочка была в мешковатых тёмно-бордовых джинсах и толстовке. На голове как всегда красовалась воронье гнездо, а в руках зажата пачка журналов.
Она застыла рядом с моим стулом, пристально изучая точно также замершего у окна Рика.
– Привет, я Рик, – он протянул руку над моей головой.
Тея словно не заметив её, кивнула.
– Я, кажется, видела тебя этим летом, да?
Рик широко улыбнулся, убирая руку в карман.
– Да, но у нас особо не было возможности познакомиться тогда.
– Да уж, – Тея поджала губы.
– Смотри, что я отрыла на чердаке, – обратилась она ко мне и протянула руку с журналами.
– Комиксы Марвел? – Я выхватил журналы у неё из рук.
– Пятилетней давности правда. Но ты говорил, что тебе нужны, чтобы сделать плакат помнишь?
Я энергично затряс головой, не отрывая взгляда от страниц.
– Совсем как новые.
– Да, я их почти не читала.
– Не любишь комиксы? - Поинтересовался Рик.
Тея неопределённо пожала плечами.
– А зачем покупать, если не читаешь? – Не отставал Рик.
– Тебе-то какое дело? – Тея бросила на него недовольный взгляд.
Я исподтишка наблюдал за ними, делая вид, что с увлечением рассматриваю картинки.
– Просто спросил. Чего ты такая хмурая?
– Чтоб ты спросил.
Рик прищурился.
Напряжение, нарастающее с каждой секундой, мне жутко не нравилось.
– И что ты только в ней нашёл? – Делано растерянным тоном спросил Рик, переводя невинный взгляд на меня.
Тея фыркнула.
– Тоже самое могу спросить про тебя. Самовлюблённый болван. – Последние два слова она произнесла медленно, чётко выделяя каждое слово, с таким выражением будто говорит о вонючем лотке Дэстинэля, который нужно привести в порядок.
Я всегда восторгался этому её умению вкладывать в пару коротких слов тучу концентрированных эмоций.
Рик дёрнулся и бросил на неё злой взгляд.
– Высокомерная д…
Я перебил его, не давая закончить фразу, чтобы предотвратить апокалипсис.
– Давайте не будем ссориться!
Тея и Рик взглянули на меня как на сумасшедшего и хором воскликнули:
– Пусть уходит!
– Она первая начала!
Я нахмурился и встал со стула, откладывая журналы на стол.
– Я сейчас вас обоих выгоню, если не прекратите.
Тея бросила на меня оскорблённый взгляд, и не успел я ничего понять, как дверь за ней уже громко захлопнулась.
– И как ты её только терпишь? Она же просто невыносима! – Воскликнул Рик, падая на мою кровать.
Я поджал губы и, не сдержавшись, сердито сказал:
– Пока не заявился ты, мы с ней ни разу не поссорились.
– Пока я не заявился? Ничего не путаешь!? – Рик подскочил с кровати как ужаленный, источая праведный гнев, и хмуро впился глазами в моё лицо.
– Это она заявилась и всё испортила! Ты из-за этой дуры бросил своих друзей, чувак, ты променял настоящих братанов на…
– Заткнись, Рик! – Перебил его я. – Мы никогда не были особо дружны! Алекс меня постоянно задирал, как и всех остальных в принципе, коротышка-Вилли в любой момент готов был переметнуться на сторону Корика, про Саввку вообще молчу, на то он и блаженный. Вот скажи честно, разве ты себя когда-нибудь чувствовал абсолютно спокойно среди них?
Рик, тяжело дыша и растерянно вылупив глаза, смотрел на меня. Потом уже гораздо тише, чем прежде, сказал:
– Ну, вообще-то мне было очень классно с тобой. А ты, по всей видимости, только и думал, как бы от нас отделаться, да?
Он был зол. Глаза его сверкали, но уже не той яростной злостью, которую разожгла в нём Тея, а какой-то отчаянной, задушенной, страшной обидой.
Мне стало немного не по себе, и откуда ни возьмись появился стыд за мои опрометчивые слова. Я поспешил признать:
– Ну, мне с тобой тоже было круто. Только с тобой на самом деле и было.
Рик хмыкнул.
– Чего ж ты тогда ни разу не позвонил? Не пришёл? Не объяснил? Просил мать врать, что тебя нет дома, и убегал от меня, только завидев? Видимо и со мной и без меня тебе одинаково круто.
Я не знал, что сказать. Рик криво улыбнулся и вышел. Я слышал, как он прощался с моей матерью, просил подать ему гитару, которую мама бережно положила на диване в гостиной, аккуратно закрыл за собой дверь. Не как Тея.
Я отошёл от окна, изо всех сил сдерживая желание проследить за ним глазами. Стало как-то грустно и пусто. Я схватил журнал со стола, а через пару минут запустил им в стену. Заглянула мама. Поинтересовалась, что случилось, почему оба моих гостя так быстро ушли. Я сказал, что ничего страшного.
Лёг на спину. А может, это я бумажный друг? Может, это со мной нельзя дружить, потому что я не умею? Может, что-то не так со мной?
Я лежал и всё думал и думал, пока не начала болеть голова. Наконец, я понял: нужно перед обоими извиниться и объясниться, потому что оба они мне дороги. И пусть в то время, когда Рик исчез из моей жизни, мне казалось, что я прекрасно без него обхожусь, сейчас, как только он вдруг появился рядом, я понял, что безумно соскучился и мне его всё-таки не хватало.
Часы показывали половину девятого. Я бросился вниз по лестнице, решив, что сначала сбегаю к Тее.
– Куда это ты собрался? – Спросила мама таким тоном, что я сразу понял: она решительно настроена меня никуда не пускать.
– Мне надо, ма. Я скоро вернусь.
Я быстро схватил куртку и выбежал на улицу, не слушая протесты. Выслушаю их потом, когда вернусь. Когда всё уже будет хорошо.
Я решил срезать путь по заброшенному луна-парку. Здесь было уже совсем темно. Только если посмотреть на запад, можно было увидеть ярко-розовую полоску света. В фиолетовом мареве над головой уже загорались первые звёзды. Я бежал сквозь кусты, не заботясь о шуме ломающихся веток, когда сбоку кто-то выпрыгнул прямо на меня и повалил на землю. На пару мгновений я оглох и не мог вдохнуть воздух в будто слипшиеся разом лёгкие. Когда же немного пришёл в себя, на мне уже сидел Корик собственной персоной.
Умудрился же я вляпаться, чёрт его дери!
– Кто это у нас здесь один такой гуляет? Страх потерял, а? Забыл, чья это территория?
Сколько я себя помнил, почему-то завелось так, что в заброшенном луна-парке действительно ошивалась только банда Корика, крутые пацаны, которые были старше, и которым было на Корика фиолетово, ну, и всякие отчаянные смельчаки, вроде меня.
Корик улыбался во все тридцать два зуба (или сколько там их у нас?) и больно скручивал мои запястья над головой.
– Пусти! Если ты не заметил, я торопился!
– Ах, он торопился? – Корик противно расхохотался, и темнота вокруг меня зашевелилась и засмеялась, выдавая слившиеся с ней фигуры его дружбанов.
Он встал и вздёрнул меня на ноги вслед за собой, больно скрутив запястья за спиной.
– А ты подрос со дня нашей последней встречи. – С издёвкой в голосе выкрикнул кто-то сбоку.
Да, по росту я этим громилам действительно уступал, но зато по ловкости…
Я резко согнул одну ногу в колене, зарядив пяткой Корику по самому сокровенному месту. Он вскрикнул и согнулся пополам, ослабив хватку. Я вывернулся, бросился вперёд, согнулся, чтобы проскользнуть как раз между быстро сужающимися в круг врагами, юркнул между двумя телами. Чья-то рука больно шмякнула по затылку, но я уже мчался без оглядки в надежде, что бегу в правильном направлении.
Они побежали за мной, громко крича и улюлюкая. Я чувствовал себя зайцем, убегающим от своры волков, и это было самое мерзкое ощущение за всю мою недолгую жизнь.
Через пару минут я уже задыхался. Нещадно жгло лёгкие, и подворачивались ноги. Острые ветки норовили проткнуть мне глаз. Наконец, я выбежал из парка и помчался по прямой к самому дому Теи. Где-то на полпути меня прошибло холодным потом: чёрт возьми, я же веду их к дому Теи! Я поспешно свернул на какую-то боковую улицу. Внезапно вспыхнул единственный в этом проулке старый покосившийся фонарь, и закружили тени. Уже почти не в силах соображать, я бросился к маленькой дыре в заборе, проделанной явно бродячей собакой. Оказался на заднем дворе какого-то кафе или магазина. Неприятно несло чем-то гнилым от огромных мусорных баков. Заметив гору пустых ящиков из-под бутылок, я бросился к ней и забился в угол, для страховки ещё и обложив себя картонными коробками, удачно подвернувшимися под руку.
Голоса раздавались совсем близко. Через ту самую спасительную дыру, я видел, как мелькали пары кроссовок за забором.
– Он был только что здесь!
– Куда он мог деться?
Они пробежали мимо, громко топая и перекрикиваясь. Прошло около пяти минут, прежде чем я осмелился шевельнуться и вылезти из своего укрытия. Я размял затёкшие ноги и облегчённо выдохнул.
Осторожно высунул голову из дыры: вокруг никого не было.
|
