Разве что чайных пакетов в метро прикуплю, 
разве что пачку, с кокосовой крошкой, печенья
и по дороге не стану, как Пан во хмелю,
в каждой из нимф смаковать золотое сеченье.
И по дороге не буду, как страстный сатир,
в каждой наяде алкать потаённой серёдки.
Мальчиком некогда с ложки я пил рыбий жир,
ныне же больше о постном пишу я намётки

в клетчатых школьных тетрадях: раздумья-стихи,
некие планы-прожекты на смутное завтра,
рыб, голубей пиктограммы, а также архи-
разную муть – из массовки случайного кадра…
Вот бы почтовый сизарь и присел на окно
в комнате той, где уже на часах полвторого,
в городе том, где зимой и в четыре темно,
где только к Пасхе дождёшься от солнца полслова…

Вот и прильнул бы к фрамуге моей голубок,
крылья б сложил, - полевая служивая птица, - 
на подоконнике, чей проржавел козырёк,
чтоб хоть военною тайной со мной поделиться.
Я о секретах охотно бы с ним помолчал - 
о белокрылой, средь чёрных ветвей, голубице...
И о тех памятных днях, где, в начале начал, 
недалеко от шлагбаума, насыпи, шпал,
жил я в миру, но – при ангеле и ангелице!