Во мне невероятное живет,
лишь мною ощутимо и понятно,
а для других всегда невероятно,
а для других всегда наоборот.

И потому я в основном молчу
и наполняю им, как шарик, тело.
Признаюсь Вам, что я летать хотела, 
да и сейчас, чего скрывать, хочу.

Оно бесплатно, но дороже нет,
оно внутри и вне, конечно, тоже...
И есть здесь те, которые умножат
его на свой невыразимый свет.

Что будет если просто умножать 
невероятность на невыразимость?
Безвременье свою проявит милость
и снизойдет, как облако, дрожа...

Как марево с небес в июльский день,
в котором мир проявлен, словно, пламя,
где все слова и звуки, как цунами,
и жизни, будто знаки на воде.

И то, невероятное, мое,
обыденным вдруг станет и привычным
и незаметным, средь иных отличий,
ну разве ж тем, что иногда поет.