Взлетает вверх шлагбаум и, цепью грохоча, сухой снежок сшибает с ветвей карагача.
Безветрие. Погодка – приличная вполне. Шинелка первогодка болтается на мне.
На выезде из части, где лег разбитый путь, еще избытком счастья спокойно дышит грудь.
все кажется – не скоро, «гроссбухом» лет шурша, сомнений и раздора плоды пожнет душа.
Покуда суть да дело, покуда то да се, – передохнуть присела. Но слышит, помнит все!
Юрий Гречко
Грохочут платформы. Ползут зачехленные пушки. Тяжелое солнце склонилось в пустой березняк... Проснусь на разъезде. Услышу, как в щелях теплушки поет темнота и свистит азиатский сквозняк.
И сердце сожмется в предчувствии жизни и славы, как будто бы снова нам машут и машут вдогон под вскрики гармоник на станциях целой державы, откуда уходит на малых парах эшелон.
Дневальный в печурке шурует смолистым поленом. Над дальнею стрелкой горит семафора рубин – последняя искра в порядке Вселенной нетленном, когда засыпаешь, уткнувшись щекой в карабин...
